Этими словами и крестом после восклицательного знака заканчивается запись в дневнике Государя Николая II от 1 мая 1917 года, после того, как Он узнал об уходе генерала Корнилова с должности главнокомандующего Петроградским военным округом и об отставке Гучкова, «всё по той же причине безответственного вмешательства в распоряжения военною властью Совета Рабочих Депутатов и ещё каких-то организаций гораздо левее». Нет и тени злорадства, наоборот, сожаление по случаю ухода Гучкова, который определённо являлся всегда упорным и злобным врагом Императора, которого «место на высоком дереве», - как писала в одном из писем Государыня Александра Фёдоровна.
'
'
Дневниковые записи Государя полны воспоминаний о прошедших событиях, которые Его феноменальная память, по датам, держит в каком-то необыкновенно чистом и светлом сознании. Только в своём дневнике* Он может позволить себе проявить чувства, которые никогда не показывал окружающим: «22-го мая, Духов день... Сегодня годовщина начала наступления армии Юго-Западного фронта! Какое тогда было настроение и какое теперь!» Это о знаменитом Брусиловском прорыве!
В день именин Великой Княжны Ольги, 11 июля, в Царское Село приехал Керенский и Государю, который «утром погулял с Алексеем», после возвращения стало известно, что Керенский в разговоре «...упомянул о вероятном отъезде нашем на юг, ввиду близости Ц.Села к неспокойной столице». В тщательно расписанном масонском плане дальнейшей судьбы Царской Семьи, как в этом мы убедимся не раз, придаётся значение выбору ключевых дат, в том числе и тех по которым Государя дезинформировали.
Находясь в Царском Селе, Государь Николай II глубоко переживает и внимательно следит за развитием событий в стране, предчувствуя надвигающуюся катастрофу. Весьма эмоциональная запись, о крахе так долго готовившегося наступления Русской армии, сделана в дневнике 13 июля: «За последние дни нехорошие вести идут с Юго-Западного фронта. После нашего наступления у Галича многие части, насквозь заражённые подлым пораженческим учением, не только отказались идти вперёд, но в некоторых местах отошли в тыл даже не под давлением противника... Проcто позор и отчаяние!» Большевики, во главе со своим вождём, отрабатывают немецкие деньги, добившись слома опоры государства - Русской армии!
В третью годовщину начала войны, 19 июля, в дневнике Государя одна из самых знаковых записей: «Три года тому назад Германия объявила нам войну; кажется, целая жизнь пережита за эти три года! Господи, помоги и спаси Россию!» И снова, как и в записи от 1 мая 1917 года, после восклицательного знака поставлен крест: этот знак Государь ставит при упоминании имени Господа, в своём молитвенном обращении к Спасителю.
От графа Бенкендорфа, 28 июля, Царская Семья узнала, что «...нас отправляют не в Крым, а в один из дальних губернских городов в трёх или четырёх днях пути на восток!» Об изменении места дальнейшего пребывания Царской Семьи напрямую Государю, которого вводили в заблуждение всё это время с момента ареста, не решились сказать.
В воскресенье 30 июля, за день до отъезда Царской Семьи, «...дорогому Алексею минуло 13 лет... Ходили к обедне, а после завтрака к молебну, к которому принесли икону Знаменской Божьей Матери. Как-то особенно тепло было молиться её святому лику вместе со всеми нашими людьми. Её принесли и унесли через сад стрелки 3-го полка».
Но и в этот день, как и в последний и во все предыдущие дни, Государь неустанно работает по расчистке царскосельского парка, где было много сухих и поваленных бурею весной 1914 года деревьев - знаменательное событие накануне войны. Для него «...ходить в саду и ничего не делать - скука зелёная!» Но не только скука, но прежде всего чувство хозяина, не привыкшего сидеть сложа руки, без дела, двигало Государем Николаем II, воспитанным как «хозяин земли русской». По этой же причине Он заготавливает дрова на зиму - это постоянная забота человека, хозяина в северной стране с её долгой и холодной зимой.
В день отъезда «...неожиданно приехал Керенский и объявил, что Миша скоро явится. Действительно, около 10 ½ милый Миша вошёл... Очень приятно было встретиться, но разговаривать при посторонних было неудобно». Последнее свидание братьев! Бестолково обставленный отъезд Царской Семьи отмечен, обычно сдержанными записями: «Извод получился колоссальный!.. Покинули Царское Село в 6.10 утра».
Как знаменательно всё, с чем связана поездка в Тобольск: проезд рано утром 4/17 августа Екатеринбурга и в тот же день поздно вечером в Тюмени пересадка на пароход «Русь», а на следующий день «...проходили мимо села Покровского - родина Григория».
Запись в Тобольске 20 октября «...уже 23-я годовщина дорогого папа и вот при каких обстоятельствах приходится её переживать! Боже, как тяжело за бедную Россию!» Ранняя смерть Государя Александра III в возрасте 49 лет, названного «Миротворцем» за своё мирное 13-летнее правление, была тяжёлой потерей для России. Молодому, 26-летнему, наследнику пришлось развязывать тугие узлы международных отношений, образовавшиеся за последнее десятилетие, но всё роковым образом складывалось против России.
В Тобольске о большевистском перевороте узнали только 17 ноября: «Тошно читать описания в газетах того, что произошло в... Петрограде и Москве! Гораздо хуже и позорнее событий Смутного времени». Переговоры о перемирии с «германцами» Государь называет «невероятнейшим событием», а то, что «...большевики, или, как они себя называют, Совнарком, должны согласиться на мир на унизительных условиях германского правительства...», - одним словом, - «кошмар!»
С 1 февраля 1918 года в дневнике Государя даты приводятся по старому и новому стилям. «Узнали, что на почте получено распоряжение изменить стиль и подравняться под иностранный, считая с 1 февраля, т.е. сегодня выходит 14 февраля. Недоразумениям и путаницам не будет конца!» - замечает он и с 19 марта вновь переходит на прежний стиль.
Запись 9/22 марта: «Сегодня годовщина моего приезда в Царское Село и заключения с семьёю в Александровском дворце. Невольно вспоминаешь этот прошедший тяжёлый год! А что ещё ожидает нас впереди? Всё в руце Божией! На Него только всё упование наше». 30 марта принесли «...бумагу из Москвы от ЦИК... считать нас снова арестованными, как в Царском Селе».
За прошедший год никто не предъявил ни одного обвинения Государю Николаю II, а Верховная Чрезвычайная Следственная комиссия, учреждённая 17 марта 1917 года постановлением Временного правительства «...обследовать деятельность носителей высшей власти старого строя... во вред интересам страны» пришла к выводу, что «Император чист, как кристалл».
Невозможно представить себе русского самодержца, действующего во вред своей стране или позволившего это сделать своим близким. Такие мысли могли придти только тем людям, которые это делали сами, исходя из принципа «чем хуже, тем лучше» в своей борьбе с Царём и правительством.
После октябрьского переворота начинается произвол большевиков по отношению к Царской Семье и лично к Государю. В день 24-й годовщины помолвки Царской Четы, 8 апреля 1918 года, пришла телеграмма из Москвы, в «...которой подтверждается постановление отрядного комитета о снятии мною и Алексеем погон!.. Этого свинства я им не забуду!» Это единственное оскорбительное выражение в дневнике - настолько сильно Государь Николай II любил армию и всё, что связано с ней, её форму и знаки отличия. Верховный Главнокомандующий Русской армии имел скромный чин полковника.
Государь, Государыня и Великая Княжна Мария выехали из Тобольска «тарантасами», переехав Иртыш «...через довольно глубокую воду». «В селе Покровском была перепряжка, долго стояли как раз против дома Григория и видели всю семью, глядевшую в окна».
Утром, 17 апреля прибыли в Екатеринбург, «мы втроём сели в мотор и поехали пустынными улицами в приготовленный для нас дом - Ипатьева... Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже». Через пять дней, 22 апреля, первые узники Дома Особого Назначения встретили в нём «Светлое Христово воскресение... Утром похристосовались между собой...»
В Ипатьевском доме, в этом последнем пристанище Царской Семьи, большинство её членов отметят свои дни рождения скромными подарками друг другу, сопровождаемыми особым вниманием и любовью. Глава Семьи в свой юбилей с горькой усмешкой запишет: «6 мая. Воскресенье. Дожил до 50 лет, даже самому странно!» Можно только представить, как отметила бы, победившая в Великой войне Россия, юбилей своего Царя, если бы у неё враги не украли победу!
Последняя запись в дневнике Государя Николая II сделана в субботу 30 июня 1918 года: «Алексей принял первую ванну после Тобольска; колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может. Погода тёплая и приятная. Вестей извне никаких не имеем».
До той ночи 4 июля, вошедшей в мировую историю как 17 июля по новому стилю, так и не принятым Государем, оставалось три дня...
Что ещё должно случиться в России, после всех тех неисчислимых потерь и всего того страшного, как в Судный день, пережитого ею за эти 92 года, чтобы мы осознали, что потерял Русский народ, оставшись без Царя.
_______________________________________________
* Все даты приводятся по старому стилю. Даты, приведенные в двух стилях, даны так, как в дневнике Государя - через дробь, например, 9/22.