"М. Н. Муравьев, в смысле собственно борьбы с мятежом, не применил ничего, кроме указаний самого обыкновенного здравого смысла, но он мог это сделать только потому, что, стоя за русское историческое дело, сознавал себя правым. Он мог бить врага без нервничанья, со спокойной душой, чего не было ни в Варшаве, ни в Петербурге, где, потеряв русскую душу, считали себя виноватыми перед поляками, а потому не могли действовать ни спокойно, ни твердо. Но, сознавая себя правым, сознавая, что стоит за святое дело, Муравьев не имел нужды в больших размышлениях, чтобы понять всю систему борьбы. Понятно, что нужно было бить врага в центре, разбивать его там, где источник его силы, рубить корень; а не концы ветвей.