XXIX Связь социального строя с этически-религиозным началом
Забота о поддержании здорового социального строя необходимо приводит к связи его с системой государственного управления.
Та же забота о здоровом и прочном развитии социальных сил требует их связи с учреждениями, которые являются хранителями начала этическо-религиозного.
Выше было сказано, как тесна связь монархического принципа с этическим и религиозным. Монархия должна заботиться о том, чтобы действие этого принципа всегда поддерживалось и в сфере учреждений социального строя. В этих последних протекает жизнь народа, совершается его воспитание, и тот дух, который проникает людей в среде их, имеет неотразимое влияние на действие социальны учреждений.
В социальном строе первенствующее место занимают интересы материальные и экономические, которые не могут не влиять на человека, на его стремления и требования от жизни. Но эти интересы материального существования создают из жизни арену борьбы, создают наибольшее количество вражды в человеческой среде. Солидарность социальная слишком "эгоистична", а вырабатываемая ею дисциплина - внешняя, механическая.
Сам источник нравственной сипы человека, способной давать свободную внутреннюю дисциплину, кроется лишь в этике и религии.
Все остальные воспитательные средства, какими располагает общество, только распределяют нравственную силу, порождаемую религией, могут ее разумно сберегать и направлять или бесплодно расточать и даже заглушать, но не порождать.
Как уже выяснялось раньше, человек своей духовной стороной возвышается над обществом, как процессом органическим, так что общество в самом себе не имеет достаточного авторитета для личности. Лишь Божественное руководство человек способен признать, как абсолютно правое. Поэтому вне религии нет источника сознательной и добровольной дисциплины. Само по себе общество может развивать дрессировку да принудительную дисциплину, которые однако при всей необходимости все-таки вредно отзываются на личности. Лишь одна религия способна одновременно и сохранять независимость личности, и приводить ее к добровольному подчинению.
Дело в том, что религия охраняет свободу человека в самой глубине его души и этим дает ему возможность развития силы своей личности. Внутренняя духовная свобода позволяет вырабатываться в человеке силам, которые потом идут на повышение уровня общества, позволяет представление ему личностью более высоких запросов. А в то же время личность, познавшая, что наиболее дорогая ему жизнь находится внутри его, не относится к общественному миру с той страстностью и преувеличенностью требований, которые своими революционными порывами способны подрывать спокойное развитые социального мира.
Человек религиозный, во-первых, уважает Волю Божию, проявляющуюся в законах социального мира, во-вторых, вследствие более глубокого самопознания чувствует химеричность мечты о полноте земного счастья, в-третьих, наконец он в своей общественной заботе любит более конкретных людей, чем отвлеченные схемы "человечества".
Он поэтому борется со злом по преимуществу там, где оно является реально, то есть вокруг себя, в сфере своего непосредственного влияния на людей... Вследствие этого в соприкосновении с делами общественными, он влияет гораздо глубже. Его общественная деятельность по преимуществу обращается на оздоровление и повышение тех социальных групп, в которых он непосредственно живет.
Религиозная личность поэтому является наиболее оживляющим и оздоровляющим фактором социальных сип, в самых корнях их. Этим влиянием приходится особенно дорожить и стараться сохранить его присутствие для общества и государства. Воздействие религии на людей и их дела есть главнейшее средство к созданию и поддержанию гармонии между личностью и обществом без отупляющего преклонения перед обществом, но и без дерзкого стремления все переломать в нем по отвлеченным схемам. Религиозная личность, вообще говоря, есть сила здоровой эволюции, и по природе антиреволюционна.
Таким образом, заботясь о здоровом состоянии социального строя, и с этой целью поддерживая его естественные группы, возникающие по законам органическим, политика должна заботиться и о том, чтобы все эти социальные группы находились под возможно большим воздействием религиозного духа, возможно более были им проникнуты. Отсюда необходимость связи между социальным строем и строем духовным. Этот строй находится в Церкви.
Связь между социальным и церковным строем вообще в истории поддерживалась главнейшим образом посредством церковного прихода, участия духовенства в деле народного просвещения (школьном), а также различными правами и даже обязанностями, которыми облекали епископов, а отчасти и священников, в различных отраслях местного и даже общегосударственного управления. Но не все формы такой связи, однако, могут быть признаны удачными и целесообразными.
Как идеальное правило целесообразных отношений между Церковью и социальным строем можно считать такую их постановку, при которой Церковь получает возможно более легкий и широкий доступ во все отрасли социального строя, но не с юридически-обязательной, а с нравственной властью. Это правило легче формулировать, чем осуществить, потому что совершенно необязательное постановление Церкви и духовной власти, добровольно принимаясь обществом, получает характер принудительный. Избежать этого невозможно тем более, что во множестве случаев человек сам требует для себя принуждения как меры, предохраняющей его от падения. Это замечается и в области общественных отношений. Человек, добровольно принимая нравственные обязанности, нередко сам же вырабатывает принудительные меры, которые в случае нравственного расслабления должны его поддержать на том пути, который он избрал для себя как нравственно-обязательный.
Все, чего можно желать и достигнуть для сохранения чисто нравственного влияния Церкви, это не вводить церковных учреждений в число гражданских.
В этом отношении предоставление епископату и священству прав совещательных в делах социальных и гражданских допустимо и полезно. Обязательное же участие в этих делах, напротив, недопустимо, как это, впрочем, значатся и в каноне Православной Церкви [Шестое правило святых апостолов гласит: "Епископ или пресвитер или диакон да не приемлет на себя мирских попечений". А иначе "да будет извержен" от священного чина"]. Присутствие епископа в учреждениях государственного или местного управления очень полезно на чисто совещательных началах. В смысле необязательного контроля полезно даже право епископа требовать у гражданской власти справок по ее деятельности, и делать ей свои по сему поводу замечания и представления. Но всякая обязательность этого контроля была бы очень вредна.
В идее религиозно-нравственного влияния лежит обязанность епископа вести учительство, и это дает ему право знать все течение дел христианского общества. Но принимать или не принимать во внимание указания епископа должно быть юридически всецело во власти лица, к которому обращены его увещания и совет.
Иначе нравственная власть епископа превратилась бы в гражданскую.
То же самое должно сказать о приходе, к реорганизации которого теперь столь многие, и вообще справедливо, стремятся. Приход, конечно, должен быть преобразован по общему церковному типу, то есть его члены должны быть действительными, живыми членами своей духовной общины, иметь право и возможность участия во всех ее делах, в избрании своего пастыря, в попечении о нуждах храма, или благотворительных и просветительных учреждениях прихода. Но приход, облеченный административными правами и обязанностями, уже не есть духовный союз. Он был бы обязан ловить преступников, собирать подати, должен бы был погрузиться в борьбу партий по гражданским выборам и т. п. Это была бы смерть прихода, как "духовного союза"...
Подобно Церкви вообще, приход, его храм должны быть местом, где люди, только что ссорившиеся на борьбе "гражданских интересов", могли бы сойтись в общей молитве, в нравственном единении, в общем памятовании вечных целей жизни. Тут они должны получить возможность опомниться, сказать каждый себе: "не хорошо мы поступали" и протянуть друг другу руку...
Задача государственной политики, состоит в том, чтобы обеспечить церковному строю всю его самостоятельность, не порабощать его нигде и ни в чем, но в то же время не втягивать в строй гражданский. Должно облегчить церковному строю возможность всюду нести свою проповедь, свое наставление, свое одобрение и укор, но нигде не сливать его с гражданскими учреждениями. Нарушение этого вредит и гражданскому, и церковному строю и, сверх того, уже не допускает возможности со стороны власти давать церковному строю необходимую для него свободу и независимость от государства.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии