Приложения

I. Приговор Ляпуновского ополчения 30 июня 1611 года

Лета 7119-го году июня в 30-й день, Московского государства раз­ных земель царевичи и бояре и окольничие и чашники и стольники, и дворяне и стряпчие и жильцы и приказные люди и князи и мурзы и дво­ряне из городов и дети боярские всех городов и атаманы и казаки и вся­кие служилые люди и дворовые, которые состоят (sic) за Дом Пресвятыя Богородицы и за православную христианскую веру против разорителей веры христианские, польских и литовских людей, под Москвою, приго­ворили и выбрали всею землею бояр и воевод, князя Дмитрия Тимофее­вича Трубецкаго да Ивана Мартыновича Заруцкаго да думнаго дворяни­на и воеводу Прокофья Петровича Ляпунова, на том, что им, будучи в правительстве, земским и всяким ратным делом промышляти и рас­праву всякую меж всяких людей чинити в правду, а ратным и земским всяким людям их бояр во всяких земских и в ратных делах слушати всем.

1. А поместьям за бояры быти боярским, а взяти им себе поместья и вотчины боярские, и окольничих и думных дворян, боярину боярское, а окольничему окольническое, примеряся к прежним большим бояром, как было при прежних российских прироженных государех. А которые дворцовые села и черные волости и монастырские села, и боярские и окольничих и думных дворян поместья и вотчины розняли бояре по се­бе без земскаго приговору и дворяном и детям боярским раздали они ж бояре вновь в додачу к старым их окладам или сверх их окладов,— и те новые поместья у тех у всех отнята и отписати в дворцовые села, а чер­ные волости в дворец, а поместные и вотчинные земли отписав, раздати безпоместным и разоренным детем боярским, которые поместей своих отбыли от литовскаго разоренья. А дворец и большой приход и четверти устроить по-прежнему, как было преж сего на Москве, и доходы хлеб­ные и денежные збирати в дворец и чети.

2.    А в дворцовые же села и черные волости, которые розданы бояром и окольничим и стольником и стряпчим и дворяном большим и дворянам же из городов и детем боярским, которые сидели на Москве и в осаде и по городам за Московское же государство, и которые были в Тушине и в Калуге и по койным [по иным] северским городом, не по их
мере, оклады и дачи, и их верстать с теми, которым давано на Москве за осадное сиденье и за раны по их мере, и в поместном окладе и в дачах и в денежном жалованье учинить их равно. А которым за Московское сиденье на Москве и в Тушине и в Калуге даны оклады и дачи и денежное жалованье не по их мере и не за службу, и у тех по сыску окладов и де-
нежнова жалованья убавливать, а оставливать им по их мере; а лишек, что у них возмут, раздать в раздачу.

А которым бояром же и дворяном и детем боярским и всяким людем поместья даны вновь на королевское и на королевичево Владиславово имя из дворцовых сел и из черных волостей, а старые поместья за ними опроче тех дачь есть,— и у тех ту новую королевскую и королевичеву да­чу отнять и роздати безпоместным же и разоренным, а которым новиком безпоместным или малопоместным и при короле и при королевиче дава-ны выморочные или отцовские поместья, а старых поместей за ними, оп­роче тех дачь, нет, и утех поместей не отымать.

3. А которые воеводы ныне по городам, и здеся в полкех, имали се­бе поместья самовольством без боярского и всей земли совету из двор­цовых сел и из черных волостей и из боярских и из дворянских поместей и из вотчин, или которые взяли, бив челом ложно о сте четвертях, а вла­деют пятью сты и иные и тысячами,— и в тех лишних землях и в доходах тех помещиков счесть, а по счету с тех лишних земель доходы и владенье на них доправити; а тот лишек, что за ними было поместные и вотчинные земли, раздать в раздачу безпоместным же, малопоместным и разорен­ным, что кому доведется; а дворцовые села и черные волости отписать во Дворец.

4. А которые чашники и стольники и стряпчие и дворяне большие и жильцы и дворяне же и дети боярские из городов, и всякие служилые люди ныне под Москвою в полках служат, и за Православную Христиан­скую веру стоят [с] землею вместе без съезду, а поместей за ними нет, или у которых поместья разорены, и поместьями своими не владеют от литовскаго разоренья, и тех для их бедности и разоренья испоместить всех из тех поместий, что по нынешнему боярскому и всей земли приго­вору отпишут у бояр, и у дворян и у детей боярских, которые ныне на Москве; и что отпишут у бояр же и у всяких людей новых поместий, что кому давано сверх старых поместей или сверх окладов и излишних зе­мель; а будет бедных безпоместных и разоренных дворян и детей бояр­ских теми поместьи не испоместят, и им испоместить, поговоря бояром со всею землею, где пригоже.

5. А которые дворяне и дети боярские разных городов посланы с Москвы с послы под Смоленск, с боярином со князем Васильем Васи­льевичем Голицыным с товарищи, и ныне засожены [Кар.: заложены] в Литве, и которые сидели в Смоленску в осаде и побиты от Литвы, а у них остались жены и дети, и у тех поместий не отъимать, а велети владети женам их и детем, а у которых жен и детей нет, и те поместья и вотчины отписать и доходы с них всякие сбирать в Дворец, а людей их из поместий и из вотчин не высылать и велети им давать корм, как моч-но сытим быти; а ково Бог из Литвы вынесет, и тем поместья их и вотчи­ны поворотить назад.

6. А которые старые вотчины за патриархом и за митрополиты и за владыки и которые села даны в вотчины ж в Дом к Соборной Пречистой Богородицы и к Благовещенью и к Архангелу и к иным соборным церк­вам и в монастыри блаженныя памяти по государех царех и по их цар­ских родителях, и тех вотчин у патриарха и у всяких властей и у монас­тырей и у соборных церквей всяких церковных земель не отъимать, и в раздачу не раздавати, а которые розданы до сех мест и те поворотити опять за патриарха и к соборным церквам, и за монастыри, а про ратных людей собирать с них корм во Дворец.

7. А которые дворяне и дети боярские померли и побиты, а после их остались жены и сыновья, и у тех вдов и у сыновей поместей не отыма-ти; а у которых остались жены с дочерьми, а сыновей нет, и тем вдовам давати поместья с дочерьми на прожиток по уложенью, примерясь к прежнему, как преж сего вдовам с дочерьми на прожиток давано; а у которых жен и детей не осталось, и те поместья раздавати в раздачу роду их и племени безпоместным и малопоместным, а мимо родства их не отдавати.

8. А которым дворяном и детям боярским и всяким людям за Мос­ковское сиденье, и за ту службу, которые были в походе с боярином и во­еводою со князем Михаилом Васильевичем Шуйским, и которые сидели по городам за Московское государство, даваны на Москве вотчины из которых нибудь земель опричь родовых вотчин и старинных поместей, и тех вотчин ни у кого не отымать. А у которых дворян и у детей боярских и у приказных и у всяких людей в разгром, как за грех всего православ-наго христанства литовские люди Московское государство разорили и выжгли, вотчинные жалованные грамоты и людские и всякие крепос­ти погорели, и тем давать новые вотчинные жалованные грамоты и вся­кие крепости. А которым за Московское осадное сиденье дано и им о том бити челом бояром и всей земле, чтоб им дата вотчины из их из старых и из новых поместей против тех вотчинников, которым давано на Моск­ве; а бояром, поговоря со всею землею, вотчины давати вольно, а дава-ти вотчины против прежняго приговору с окладов со ста четьи по двад­цати четвертей,— и прежняго приговору патриарха Ермогена Московскаго и всеа Руссии и ныне пожаловати бояром ни в чем не на-рушити.

9.    А которые дворяне и дети боярские и всяких чинов люди съезжали с Москвы и были в Тушине и в Калуге и сидели по городам, и тем давати вотчины против Московских сидельцов, как давано на Москве,
из старых и из новых их поместей, кто кому в версту, а не против тех ок-
ладов, которые им учинены в таборах.

10. А у которых стольников и у стряпчих и у дворян больших и у жильцов и дворян же и у детей боярских из городов поместья в Смо­ленску, в Дорогобуже, на Белой, в Вязьме, в Можайску, и в иных в по­рубежных городех от литовские стороны, и в украйных в северских горо-дех от крымские стороны разорены и запустошены от литовских и от крымских людей, а сами они ныне служат с землею вместе, и про тех дворян и детей боярских сыскивать городы и по сыску давать поместья в иных замосковных городех, как им мочно сытим быть; а смольняном и беляном и дурогобужевом и вязмечем и можайчем и всем разоренным городам поместья давати наперед.

11. А которым дворяном даваны вотчины на Москве за Москов­ское осадное сиденье в Смоленску и на Бели, и в Дорогобуже и в Вязь­ме, а ныне те их вотчины от Литвы разорены, и ими не владеют, и тем дворяном давати вотчины в иных городех из старых и из новых помес­тей по прежнему уложенью, а дворяном и детем боярским всех городов про разоренье свое и про поместья сказывать и бояром и всей земли би­ти челом в правду и старых поместей за собою не таити, и поместным безпоместными себя не называти, и неразореных поместей в разоренье ложно не писать, и в четвертях лишку себе не имать. А хто поместной сын боярской назовет себя безпоместным, а поместье старое за собою утаит, или неразореное поместье назовет разореным, а вновь возмет се­бе поместье ложно, или в четвертях припишет хто себе лишек, а хто на кого скажет в правду, и про то подлинно сыщется, и у тех, хто возмет ложно, те поместья имати назад, и отдавати безпоместным и разореным.

12. А которые бояре и дворяне и дети боярские и дьяки и всякие приказные люди ныне на Москве с Литвою, а братьи их и дядья и дети и племянники ныне в полкех, а поместей за ними нет, а сами служат,— и тем поместья в их оклады давати, как пригоже. А что за их окладом ос­танется и то отдавати разных городов дворянам и детям боярским в раз­дачу. А которые поймали племяни своего поместья и вотчины до сего приговору и умышленьем для береженья, а поместья за ними старые есть, и у тех поместья и вотчины отнять и в раздачу раздать иным, кому доведется. А которые посямест сидять на Москве с Литвою без жон и без детей, а в полки не едут воровством и тем поместей и вотчин не от­давати.

13. А которые дворяне и дети боярские на Земскую службу под Москву майя по 25-е [у Карамзина по 29-е] число не бывали, а по бояр­скому и всей земли прежнему приговору велено у них поместья отымать и в раздачу раздати безповоротно; и после того приговору многие на службу приехали и бьют челом бояром и всей земле, что они посяместа не бывали для бедности и разоренья, и про тех сыскать городы и сыски имать за дворянскими руками. Да будет по сыску которые посяместа не бывали для бедности и разоренья, а не ленью и не воровством, и тем по их челобитью для бедности и разоренью поместья поворотить. А которые посяместа июня по 29-й день не бывали и впредь скоро на службу не бу­дут, а в сыску про них дворяне скажут, что они не едут своею ленью и во­ровством, а не от бедности; или которые, быв на службе, съехали без боярскаго отпуску, а на службе им быти мочно, и у тех поместья отнять, и в раздачу раздать тем, которые служат, безповоротно.

14. А у которых дворян и детей боярских поместья иманы не по не-там, по ложному челобитию, а они были на Москве по неволе или по го­родом от литовского разоренья, а впредь они сами на службе объявятся, и тем поместья и вотчины поворотити назад; или которые вдовы и недо­росли были на Москве, а ныне и с детьми вышли, или которые скитают­ся по городам у родимцов, и поместьи у них поймали заочно, а впредь они объявятся ж,— и тем вдовам и недорослем поместья отдати, чтоб им до конца в разоренье не быти.

15. А которые дворяне и дети боярские посланы по городом в вое­воды, и на всякие посылки в збор, а на службе им быти мочно, и тех из городов и из посылок переменить, и велети им быти в полки тот час, а на их место послать дворян сверстных и раненых, которым на службе быти не мочно. А с которыми воеводы и с дворяны поехали по городом дети их и племянники без отпуску, а поместья за ними есть,— и у тех поместья отъимать и в раздачу раздати безповоротно.

16. А в Поместном приказе для поместных дел посадити дворянина из больших дворян, а с ним дьяков, выбрав всею землею, и велети испо-местити наперед дворян и детей боярских бедных разореных безпомест-ных и малопоместных, которые поместьями своими не владеют от литов-скаго разоренья; а за которыми были в поместьях дворцовыя села и черные волости, ныняшняя боярская новая дача, и тем поместей напе­ред не отдавати до тех мест, покаместа бедных и разоренных всех не по­местят.

17. А которые атаманы и казаки служат старо, а ныне похотят вер-статся поместными и денежными оклады и служить с городы, и тех за их службы поместными и денежными оклады поверстать, смотря по их оте­честву и по службе; а которые атаманы и казаки верстаться не похотят, и тем атаманом и казаком и стрельцом давати хлебной корм с Дворца, а деньги из Большова Приходу и из Четвертей во всех полкех равно. А с приставства из городов и из дворцовых сел и из черных волостей ата­манов и казаков свесть, и насильства ни котораго по городам и в волос­тях и на дороге грабежов и убивства чинити не велети; а посылати по го­родом и в волости для кормов дворян добрых, а с ними для россылки детей боярских и казаков и стрельцов и велети кормы збирать по указу, почему приговорят и укажут бояре, а мимо указу никакого насильства и разоренья крестьяном не чинити.

18. А только на Москве в полкех и под Москвою и по городом и в волостях или по дорогам дети боярские и казаки и стрельцы и холо-пи боярские, или какие люди ни буди учнут воровать, разбивати и граби­те и душегубство чинити и про то сыскивати всякими мерами, и от вся-каго воровства унимать и наказанье и смертную казнь чинити, а на то устроить Разбойной, и Земской приказ потому ж, как преж сего на Москве было.

19. А строить землю и всяким земским и ратным делом промыш­лять бояром, которых изобрали всею землею по сему всее земли приго­вору. А смертной казнью без земскаго, и всей земли приговору бояром не по вине не казнити, и по городом не ссылати и семьями и заговором ни кому ни кого не побивати и недружбы ни которые ни кому не мстити. А кому до кого какое дело, и о тот о управе бити челом бояром и всей земле. А хто учнет ходити скопом и заговором, и кого кто убьет до смер­ти по недружбе, или на кого кто скажет какое изменное земское дело,— и про то сыскивать в правду, а по сыску наказанье и смертную казнь над ними чинити бояром, поговоря со всею землею, смотря по вине; а не объявя всей земле, смертные казни ни кому не делать и по городом не ссылать; а кто кого убьет без земского приговору, и того самого казнить смертью.

20. А меньшим воеводам без боярскаго ведома из полков от себя по городам воевод, и приказных людей и в збордля всяких дел, и для денеж­ных доходов не посылать; а у которых воевод в полках кабаки и торги и те кабацкие и таможенные деньги вперед збирати из Большаго приходу верным целовальником, и отдавати в казну в Большой приход. А которые воеводы до сего приговору имали кабацкие и таможенные деньги, и с проезжих телег збирали пошлины на себя, и про то сыскать записны­ми книгами, а по сыску те деньги взяти у них в Большой же приход и впе­ред со всех городов всякие таможенные и кабацкие деньги и всякие до­ходы збирати верным целовальником, и отдавати в Большой приход и четверти. А печать к грамотам о всяких делах устроити земскую, и о больших о земских делах у грамот быть руке боярской.

21. А ратные всякие большие дела выдать бояром и разрядным дья­ком в Большом в одном разряде и неты дворян и детей боярских изо всех полков присылать в Большой же разряд. А которые дворяне и дети бо­ярские и всякие ратные люди ныне под Москвою за Православную Христианскую Веру от литовских людей будут побиты, или от ран изуве­чены, и тех убитых и раненых записывать в разряде, а послуги их писать воеводам и головам по полком; и присылать в Большой разряд за рука­ми, как и преж сего было; чтобы впредь всяких ратных людей служба в забвенье не была; а послуги всяким ратным людем писати про себя в правду, как душа Богу и всей земле дана, а не лгать.

22. А поместные и вотчинные всякие дела ведати в одном Помест­ном приказе, а в иных полкех поместных дел неведати, и грамот помест­ных и вотчинных не давати, чтоб в поместных делах смуты не было.

23. А которые дворяне и дети боярские в нынешнее смутное время и в разоренье вывозили у своей же братьи у дворян и у детей боярских кре­стьян и людей, и которые, от них выбежав, живут по городам по посадом и про то по их челобитью сыскивати, а по сыску крестьян и людей отда­вать назад старым помещикам.

24. А буде бояря, которых выбрали ныне всею землею для всяких земских и ратных дел в правительство, о земских делах радеть и распра­вы чинити не учнут во всем в правду, и по сему земскому приговору вся­ких земских и ратных дел делати не станут, и за ними всякие земские де­ла постановятся, или которые воеводы бояр во всяких делах слушати не учнут, и нам всею землею вольно бояр и воевод перемени™, и в то мес­то выбрати иных, поговоря со всею землею, хто будет болию [так, у Ка-рамз.: бою] и земскому делу пригодится.

 

На обороте подлинного приговору по склейкам подписано тако: Диок Истома Корташов. Диок Николай Новокрещенов. Диок Марко Поздеев.

На подлинном же приговоре в рукоприкладстве пишут тако: Боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Прокофей Ляпунов и в боярина Ивана Мартыновича Заруцкого ру­ку приложил.

Под тем значит рукоприкладство не на русском диалекте. Затем яв­ствует:

Окольничей Артемей Васильевич Измайлов руку приложил.

Князь Иван Князь Андреев сын Голицын.

Мирон Вильяминов руку приложил.

Стольник Тимофей Измайлов руку приложил.

К сему приговору Иван Шереметев руку приложил.

А сверх того значит рукоприкладство ж Кленника [у Карамзина Ключника], Векошника, Жильца, да разных городов, Кашина, Лихвина, Дмитрова, Смоленска, Ростова, Ярославля, Болынаго, Можайска, Ка­луги, Мурома, Володимира, Юрьева, Нижнева-Новагорода, Пашехо-нья, Брянска, Романова, Вологды, Галича, Мещерска, Архангельского города, Переяславля Залескаго, Костромы, Воротынска, Юрьева Поль-скаго, Волхова, Звенигорода. Да разных полков Трубецкаго, боярина Ивана Мартыновича Заруцкого, князь Петра Володимировича Бахтея-рова, Прокофья Лепунова, Мирона Вельяминова, атаманов, судей, яса-улов, сотников, и в место своих станиц, и казаков. А сверх вышеписан-наго значит рукоприкладство ж многих, но только в оном окроме имен и фамилий чинов не писано.

Примечание. Встретившийся нам новый список этого приговора пи­сан почерком начала прошлого столетия. Его текст вполне сходен с на­печатанным у Карамзина в Примечаниях к XII тому Истории № 793, за исключением некоторых ошибок и разноречий, указанных выше, и не­большого пополнения в обозначении рукоприкладства. Особые статьи приговора мы обозначили последовательными нумерами.

 

II. Грамота, жалованная боярину и воеводе князю Димитрию Тимофеевичу Трубецкому на вотчину Вагу, данная от собравшихся под Москвою духовных и светских властей в январе 1613 года

Божиею милостию великих государств Российского царствия ми­трополиты, и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и весь освященный Собор

[1]

, и цари и царевичи разных земель, которые служат в Московском государстве, и бояре, и околничие, и столники, и стряпчие, и дворяне, и приказные люди, и дворяне из городов, и дети боярские, и всякие служилые, и гости, и торговые и всяких чинов люди Московского государства, приговорили боярину и воеводе князю Дмитрею Тимофеевичу Трубетцкому дати в вотчину Вагу со всеми волостми и з доходы потому же, как была Вага преже сего при великом государе Царе и Великом Князе Федоре Ивановиче всеа Русии за Борисом Федо­ровичем, а после того при государе Царе и Великом Князе Василье Ива­новиче всея Русии за боярином за князем Дмитрем Ивановичем Шуй­ским. За его боярина князя Дмитрея Тимофеевича к Московскому государству многие службы и за раденье, и за промысл и за дородство, и за храбрство, и за правду, и за кровь, как в прошлом в 7119 [ 1611 ] го­ду по вражью действу, и по своему злому умыслу полской и литовской Жигимонт Король, преступив свои многие крестные целованья, и пору-ша мирное постановленье, прислал под Москву гетмана коруны полские Станислава Желковского, злокозненным коварством умысля, как бы ему Московское государство под себя и под Полшу и под Литву привес­ти; и гетман Станислав, пришед под Москву, московских бояр и всяких чинов людей прельстил да в запис о всем по боярскому хотенью, как бы­ло [приписано вверху: ко]ролевичю быти на Московском государстве; и по той договорной записи ни которые статьи не здержали, все нару­шил, и советовав Московского государства сызменники, с Михаилом Салтыковым с товарыщи, вошли в Москву, и учали православным христианом тесноту чинити, церкви Божий православные христианские веры греческого закона осквернять и разорять, и вере поруганье чинить, и римские Костелы, и веру римскую заводить, и всякое насильство и тес­ноту и разоренье православным христьяном чи[ни]ти, и царствующий град Москву по его велению полские и литовские люди выжгли и высек­ли, и церкви Божьи, в которых из давных лет славилося имя Божие и за весь мир жертва к Богу приносилась, разорили, и чудотворные мощи об­ругали, и сами в Москве сели. И боярин, и воевода князь Дмитрей Тимо­феевич, видя святым Божиим церквам разоренье, и святой православ­ной вере поруганье, и такое многое невинное крестьянское кровопролитие, хотя врагом польским и литовским людем их неправду и крестопреступленье и разоренье святых Божиих церквей, и попранье и поруганье православной христианской вере, и кроворозлитье невин­ной христианской крови мстити, и царствующий град Москву от них вра­гов очистити, во все городы к нам бояром и воеводам, которые были по умышленью полских людей и Московского государства изменников ра­зосланы по городам с ратными людьми, и на Дон, и на Яик, и на Волгу, к атаманом и х казаком писал, объявляючи полских и литовских людей неправду и от них разоренье святым Божьим церквам и царствующему граду, чтоб мы все с ним были единомышленно на их вражье мщенье; и мы видя злокозненые умыслы полского Жигимонта Короля, и от него Московскому государству разоренье, и крестьянской крови безчислен-ное пролитье, и нашей истинной крестьянской вере поругание, а по его князя Дмитрея Тимофеевича богоприятному и премудрому совету и ра­зуму, видя его на их мщенье всем серцем подвижна, собрався к нему, и за его разум и премудрость, и за дородство, и за храбрость, и за правду, и за ревнителство по святых Божиих церквей и православной крестьянской вере по великородству его, в Московском государстве Правителем изо-брали и пришед под Москву по милости Всемогущаго в Троицы слави-маго Бога нашего и Пречистые Богородицы и великих Чюдотворцов молитвами, болшой каменной Царев город все ворота и башни взятьем взяли. А после того Новый Девичь монастырь: и в том взятье многих полских, и литовских, и неметцких людей побили, и живых поймали. Ах Китаю и х Кремлю многими приступы приступали, и многих полских и литовских, и неметцких людей в приступех и на выласках без числа по­били. А как по Божий милости столник и воевода князь Дмитрей Ми-хайловичь Пожарской, собрався с нами, с цари и с царевичи, и з бояры, и воеводы, и столники, и стряпчими, и з дворяны и з детми боярскими верховных и украинных северских и поморских городов и с казанскими князьми и мурзами, и со всякими служилыми людми, пришел к боярину и воеводе ко князю Дмитрею Тимофеевичю в сход под Москву; и положа меж себя они богосоюзной совет, быти истинно по Христе и по истинной нашей православной хрестьанской вере греческого закона крепкие по­борники, многим своим доброопасным осмотрением и премудрым разу­мом Московское государство очищали, с полскими и с литовскими люд­ми, которые сидели в Москве, бились, и многою им тесноту и голод чинили. А как по повелению Жигимонта Короля Гетман Великого Княж-ства литовского Карло Хоткеев, собрався с полскими и с литовскими, и с неметцкими и с венгры, и с угры со многими людми, пришел под Москву, похвалясь, превысочайшею нечестивою гордостию располаяся, аки лев рыкая, хотя всех нас православных крестьян поглатити, а Мос­ковское государство и нашу православную христианскую веру до конца разорити, и к московским сидельцом в город запасы пропо(у)стити, и тем их хотя окрепити, а бояр и воевод и все христоимянитое воинство от Москвы отгонить. И милосердый в Троицы славимый Бог наш, по умоле-нию Богоматери своей Пречистой Богородицы, нашей Христианские Надежи и Заступницы, и Московских Чудотворцов Петра, и Алексия, и Ионы, дали боярину и воеводе князю Дмитрею Тимофеивичю Тру-бетцкому храбрость, и утверженье, и дерзосердие против гетмана: сам бился не щадя головы своея три дни да три нощи, и рать многую Москов­ского государства утвержали, и на бой подвизали безо всякого сумнения и страху. И молитвами Пречистые Богородицы и великих Российских Чудотворцов Господь Бог победу и одоленье на полских и литовских лю­дей подал, гетмана Карлуса Хоткеева побили, и запасов в город не про­пустили и от Москвы отогнали; и полские и литовские люди, которые си­дели в Москве, стали безнадежны, а после того своим крепким разумом и бодроопасным осмотрением, не дая себе николи покоя, со всяким мно­гим трудом, и тщанием, почали Московского государства доступа™ и своим раденьем, и промыслом, и счастьем, Московского государства, и святых мест церквей Божиих, которые в целости ещо осталися, досту-пили, и Еласонского Архиепископа Арсенья, и священноиноческий чин, и пленных, и насилующих бояр, князя Федора Ивановича Мстисловско-го с товарищи, и околничих и столников, и стряпчих, и дворян, и всяких людей, которые у полских и у литовских лю[дей] в нево[ле] сидели в Моск­ве, и их жон и детей и всех православных крестьян от плен свободили и разорителей Московского государства, и на православную христиан­скую веру гонителей, полских и литовских людей, в Китае городе во взя­тье побили, а достолных полковников, и ротмистров, и шляхтичев, и гай­дуков, и немец, многих же людей в Кремле городе взяли за щитам, и Московское государство, и святые Божий церкви, которые от полских и от литовских людей были осквернены, очистили. И после того пришол был в Московское государство полской Жигимонт Король со многими людми, похвалясь великое Российское государство под себя, и под Пол-шу, и под Литву подвратити, и нашу истинную православную христиан­скую веру до конца разорити, а свою злую католицкую ересь во всем Московском государстве утвердить; и как учинилось ему ведомо, что промыслом и радением и храбростью боярина и воеводы князя Димитрея Тимофеевича Трубетцкого, да столника и воводы князя Дмитрея Михай­ловича Пожарского, царствующий град Москва у полских и у литовских людей взят, и полские и литовские люди пойманы, а многие бесчислен­но побиты, месть над ними Бог по их злым делам воздал, и Король побе­жал от Волока с великим страхованьем в Полшу, и на побеге у него мно­гих людей полских и литовских побили. И за те боярина и воеводы князя Дмитрея Тимофеевича многие службы и промыслы, и за правду и раденье к Московскому государству, и за дородство, и за храбрость, та его вотчи­на Вага ему боярину Князю Дмитрею Тимофеевичу в вотчину ему, и его жене, и детем, и внучатам, и правнучатам, и в род его в веки неподвижно: и волно ему та своя вотчина продать и заложить и по душе в монастырь отдать, и роду своему и племени кому похочет дати. А как Бог даст на Московское государство государя Царя и Великого Князя всеа Русии и нам митрополитом, и архиепископом и епископом, и архимаритом, и игуменом, и всему освященному Собору, и царем и царевичем, и князем и мурзам, которые служат Московскому государству, и бояром, и воево­дам, и околничим, и чашником и столником, и дворяном болшим, и стряп­чим и дворяном из городов, и детем боярским, и всяких чинов людям, государю Царю и Великому Князю бити челом, чтоб государь пожаловал велел боярину и воеводе князю Дмитрею Тимофеевичю на тое его вотчи­ну дати свою царскую грамоту, против сееж грамоты, за красною печа­тью. А на болшое утвержение дали есмя сее грамоту боярину князю Дми­трею Тимофеевичу в Соборной и Апостольской церкве Пречистые Богородицы честного и славного ея Успения у Чудотворного Ея образа Владимерского, еже написа божественный Евангелист Лука, и у много­целебных Чудотворных мощей Московских Чудотворец Петра и Ионы. И руки свои есмя к той грамоте приписали, и печать земскую привеси­ли, что быти крепко и стоятелно, и непременно на веки. (Другими чер­нилами написано:) Дана сия грамота в царствующем граде Москве лета от создания миру 7121 [1613] Генваря месяца. Дьяк Петр Третьяков. [На обороте следуют подписи]:

Смиренный Кирил Митрополит Ростовской и Ярославской. Троицы Сергиева Монастыря Архимарит Денисей. Смиренный Феодорит Архиепископ Резаньский и Муромский. Смиренный Арсений Божиею милостию Архиепископ Архангель­ский.

Князь Дмитрей Пожарской.

Василей Бутурлин во кня Дмитреево места Моструковичя Черькас-скаво и в свое места руку приложил.

Князь Петр Пронскай руку приложил.

Кнезь Олексей Лвов и во князь Юрьево место Аншеичя (Сулешева) руку приложил.

Михайло Бутурлин руку приложил. Кнезь Федор Борятинской руку приложил. Михаила Пушкин руку приложил. Кнезь Иван Ондреевич Голицын. Иван Биркин руку приложил.

Чудова Монастыря Архимарит Авраамей руку приложил. Спаса Новаго Архимарит Иосиф. Симонова Монастыря Архимарит Павел. Андроникова Монастыря Архимарит Сергей. Троицы Сергеева Монастыря келар Авраамий. Спасской из Ярославля Архимарит Феофил. Колязина Монастыря Игумен Феодосей. Борисоглебского Монастыря из Торжку Архимарит Иона. Богоявлеыья Господня с Коломны Голутвина Монастыря Игумен Ав­раамей.

Чудова Монастыря Келарь Мисайло руку приложил.

Игнатий Михнев руку приложил.

Из Ярославля Спаской Келарь Перьфирей.

 

Впервые грамота была напечатана Новиковым в Древней Россий­ской Вивлиофике, изд. 1 -е, часть VIII, стр. 376—388; изд. 2-е, часть XV, стр. 201—211.

Для настоящего издания текст вновь проверен с подлинником. Под­линник хранится в Московском Публичном и Румянцовском Музее. Первый издатель предложил следующее описание подлинника: «Под­линная грамота писана старинным чистым почерком на большом парга-миновом листе, а по краям украшена золотыми травами. К сей грамоте привешены четыре восковые печати на снурах, из коих на трех никакого изображения нет, на четвертой же означен нагой человек, держащий в правой руке обнаженный меч, а в левой весы. С правой и левой сторо­ны сего человека есть означении, но их разобрать невозможно. Вкруг всей печати греческая надпись, которую также разобрать невозможно. Подлинная грамота хранится у его сиятельства князя Петра Никитича Трубецкаго».

Для полноты описания присовокупляем, что грамота писана на пер­гаменном листе шириной 12 1/2 вершков, длиной 15 1/2 вершков. Вверху травная заставка прописана золотом. По сторонам столбцы из трав писаны также золотом. Слова так называемого богословия: «Бо-жиею милостию» и пр. писаны вязью, буквами почти что в 2 вершка ве­личины. Описанных печатей ныне не сохранилось. Судя по почерку тек­ста, грамоту набело переписывал скрепивший ее своею подписью дьяк Петр Третьяков.

 

III. Грамота в Переяславль Рязанский о сборе денег и шуб. 1611 год

В Переславль Резанской воеводе господину Ивану Матвеевичю Бу­турлину [приписано вверху: да Степану Михайловичу Ушакову] да дьяку Якову Демидову Московского государства бояре Дмитрей Трубецкой, Иван Заруцкой челом бьют. Писали есмя Господине к вам наперед се-во многижда, чтоб вам о Московском государстве и о земских делех и о ратных людех, которые стоят с нами под Москвою, порадети, де­нежные всякие доходы с Переславля с посаду и с уезду и с пригородов и кабацкие доходы служивым людем на жалованье и шубы на одежу собрати, и о запросных денгах в Переславле гостем и посадским лю­дем говорити, чтоб оне ратным людем на жалованье денег дали, что кому мочно, да те зборные и запросные денги и шубы велено присла-ти к нам к Москве вскоре часа того; да и зборщик господине для того шубново сбору к вам послан, а велено его с шубами выслати к Моск­ве вскореж часа того. И вы господине делаете не гораздо, что о зем­ском и о ратном деле и о служивых людех не радеете, и наших грамот не слушаете, денежных никаких доходов и шуб, что собрано, к Москве не прешлете; а служивые люди о жалованье бьют нам челом безпрестанно, а нам дата нечево; и они от Москвы без жалованья хотят идти прочь. И вам бы господине однолично по прежним и по сей нашим грамотам о Московском государстве порадети, с Переславля с посаду и со всего Переславльского Уезду и с пригородов со всех сох с патреарших и с ми­трополичьих и со владычних и с боярских и с монастырских сох, и с дво­рян и детей боярских с вотчин и поместей со всех сох, и с черных волос­тей, на прошлой 118 годи на 119 годнедоборныеденьги, а на нынешней на 120 год окладные и неокладные четвертные всякие денежные доходы и кабацкие денги по окладу собрали все сполна без не добору тот час; да те деньги, что с кого сберете, велели писати в книги подлинно поразнь для счету; да те денги и книги тем денгам, с целовалники прислали к нам к Москве вскоре, часа того, и послали за теми денгами провожатых, чтоб им те денги до Москвы довезти здорово и безстрашно, а дати их ратным всяким людем на жалованье, чтоб оне от Москвы с голоду и стужи не ра-зошлися. А которые люди учнут ослушатись, четвертных всяких денеж­ных доходов не учнут давати и выб на тех ослушникех всякие четвертные денежные доходы по книгам и по счету велели доправити нещадно, чтоб им вперед ослушатись было неповадно. А что в Переславле на посаде и в уезде и в пригородех по нашему наказу велено зборщику Григорью Пороватово собрати шубы бороаньи казаком и стрельцом на одежду для подмосковные земские службы, и он тех шуб и по ся места не собрал и к Москве не прислал, и выб того зборщика за непослушанье, что он по ся места шуб не собрал и к Москве не привез, били кнутом, а те шубы, что у него собраны, прислали к Москве с разсыльщики и с целовальни­ки и с провожатыми вскоре, часа того; а достальные шубы на сборщике и на ослушникех доправити нещадно, а доправя денги и шубы прислали к Москве вскореж часа того, чтоб однолично денежному и шубному збо-ру ни зачем мотчанья и земскому и ратному делу порухи не было, одно­лично никоторыми делы. А что к вам и к гостем и к посадским ко всяким людем посланы наши многиеж грамоты о запросных денгах, им говори-ти, чтоб оне всяким ратным людем для подмосковные земские службы денег дали, сколко кому мочно, чтоб ратные люди без жалованья от Москвы не разошлися, и вы к нам о тех денгах не писывали, что гости и всякие посадские люди вам про те денги сказали, и выб однолично о тех им и о запросных денгах говорили по прежней нашей грамоте, да что оне скажут и выб о том к нам вскоре ж отписали: а хто что тех запросных денег ратным людем даст, и выб те денги и иные всякие денежные дохо­ды и шубы прислали к нам к Москве вскоре ж, часа того, однолично бе­зо всякаго мотчанья, чтоб ни зачем земскому и ратному делу мотчанья и порухи не было; а как тем кабацким и таможенным денгам и иным ка­ким откупным пошлинам срок был и выб у голов и у целовальников и у откупщиков и у посацских людей смотрили грамот за дьячьими при-писми и за печатми да о том к нам отписали имянно, чтоб про то было ве­домо. Писан на Москве лета 7120 года Ноября вдень.

(Точно такая же грамота писана 20 Ноября того же года в Володи-мер окольничему и воеводам Артемью Васильевичу Измайлову с товари­щи, где сборщиками шуб обозначены Семен Жеребятичев да Шереметь Кубасов. Последний собрал только 70 шуб и тех к Москве не прислал, за что по грамоте обоих велено бить кнутом. Моск. Архив Мин. Юсти­ции, Столбцы Печатного Приказа № 2, л. 34 и следовательно).

 

IV. Память М. Злобину по случаю его посылки в Переяславль Залесский, в Ярославль и на Кострому за сбором денег и шуб. 1611 год

Лета 7120 Ноября в 25 день Московского государстви бояря князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой да Иван Мартынович Заруцкой велели Мокею Ивановичю Злобину ехати в Переславль Залеской и в Аргунов-скую и в Круглую волость да в Ярославль да на Кострому и в Костром­ские пригороды: на Нерехту, в Великую и в Малую Соль, в Кадыев, и в Буй-город, в Судиславль, в Любим, для того: По боярскому и всей земли приговору посланы в те городы к боярам и к воеводам и к дьяком о денежном и о сошном зборе и о запросных денгах и о шубах многие грамоты в Переславль Залеской ко князю Василью Борятинскому да к дьяку к Ивану Булыгину, а в Ярославль к воеводе к Никите Михайло­вичи) Пушкину да к дьяку к Ивану Болотникову, и на Кострому и в Кост­ромские пригороды к стольнику и к воеводе к Ивану Петровичу Шере­метеву да к дьяку к Марку Поздееву, а велено им в тех городех с посадов и с уездов всякие денежные четвертные доходы по книгам и кабатцкие [зач.: и запросные] денги служивым людем на жалованье и шубы на оде­жу собрати и о запросных денгах гостем и посадцким людем говорити, чтоб оне ратным людем денег дали, что кому мочно, да и зборщики к ним в те городы для тово шубновож збору посланы, в Переславль Залеской и в Аргуновскую и в Круглую волость Иван Осеев, а в Ярославль Григо­рий Мартемьянов да Неустрой Савастьян Зародской, а на Кострому Иван Варгановской да Агей Федоров; а велено бояром и воеводам и дьяком и сборщиком с тех же городов собрать с сохи по двадцати по семи шуб бараньих; а с черных волостей собрать с трех вытей по шубе; а собрав шубы и денежные сошные всякие доходы и кабатские и запросные ден­ги велено им прислати к Москве с детми боярскими и с зборщики и с це­ловальники вскоре, часа того. И оне о Московском государстве и о зем­ском и о ратном деле и о служивых людех не радеют и от бояр и воевод грамот не слушают, денежных никаких доходов и запросных денег и шуб к Москве не присылают; а зборщики заворовали, шуб не собралиж и к Москве и по ся места не приваживали; а дворяня и дети боярские и казаки и черкасы и стрельцы и всякие служивые люди, будучи на зем­ской службе под Москвою, бояром бьют челом о жалованье безпрестан-но, а дати им нечево, и оне без жалованья и с стужи от Москвы хотят ит-ти проч. И Мокею, приехав в Переславль Залеской и в Ярославль и на Кострому и на костромские пригороды; на Нерехту, в Великую и в Ма­лую Соль, в Кодыев, в Буй-город, в Судиславль, в Любим, тот час у бо­яр и воевод и у дьяков взять сошные всякие четвертные доходы и кабац­кие и запросные денги и шубы, чте у них и у зборщиков в зборе есть, да те денги и шубы с детьми боярскими и с разсылщики и с целовальни­ки и с провожатыми прислати к Москве, часу не мешкав, и велети им до­рогою ехати на спех днем и ночью безо всякого мотчанья; да о том с ни­ми имянно к бояром писати, что каких денег и шуб с ними к Москве пошлет; а достальные сошные четвертные и кабатцкие денги и шубы, в тех городех с бояры и воеводы и с дьяки и сборщики на ослушникех до­правити [следует черновое другой грамоты] с посадов и с уездов со всех сох с патриарших и с митрополичьих и со владычних и с боярских и с мо­настырских сох и с дворян и с детей боярских с вотчин и с поместей и с черных волостей на прошлой 118 и на 119 год недоборные денги, а на нынешней на 120 год окладные и неокладные четвертные всякие денеж­ные доходы и кабатцкие денги и шубы по окладу и по книгам, что с ково не взято, все сполна без недобору тотчас; да те деньги и шубы, что на ком и доправить, велети писати в книги подлинно порознь для спору и счету, да те денги и шубы и книги с розсылщики и целовалники прислати к Москве вскореж часа того и послати за теми денгами и за шубами про­вожатых, сколько человек пригоже, чтоб те деньги и шубы до Москвы довести здорово и безстрашно, а дати их ратным всяким людем на жало­ванье, а шубы на одежу, чтоб ратные люди от Москвы с голоду и стужи не разошлися; а которые люди учнут ослушатись, четвертных всяких денежных доходов и шуб не учнуть давати и Мокею на тех ослушникех всякие
четвертные денежные доходы и шубы по книгам и по счету доправити нещадно, а на ночь метати их в тюрму, чтоб им вперед ослушатись было неповадно; а что в тех городех на посадех и в уездех по наказом и по сошным же книгам велено сборщиком собрати шубы бараньи казаком и стрельцом на одежу для подмосковные земские службы и оне тех шуб
и по ся места не собрали и к Москве не привезли и тех сборщиков за непослушанье, и за нера[денье], что оне тех шуб и по ся места не собрали и к Москве не привезли, бити кнутом нещадно и те шубы на них на зборщикех и на ослушникех на сошных людех доправити нещадно; а доправя шубы и сошные деньги всю сполна со зборщики привести к Москве вскоре, часа того, чтоб однолично денежному и шубному збору ни за чем мотчанья и земскому и ратному делу порухи не было, однолично ни которыми делы. А что в те городы к бояром и к воеводам и к дьяком и к гостем и к посадцким ко всяким людем посланы многиеж грамоты в запросных денгах, велено им гостем и посатцким людем говорити, чтоб оне всяким ратным людем для подмосковные земские службы денег дали, сколько кому мочно, чтоб ратные люди без жалованья от Москвы не разошлися,— и бояре и воеводы и дьяки о тех деньгах не писывали ж, что гости и всякие посадцкие люди им про те запросные денги сказали, и Мокею однолично о тех о запросных денгах гостем и всяким посадцким людем говори™ против их воеводских грамот, каковы к ним посланы, да что оне скажут и о том к Москве вскореж отписати; а хто что тех запросных денег ратным людем даст и Мокею те денги и иные всякие денежные доходы и шубы привести к Москве вскоре часа того, однолично безо всякого мотчанья, чтоб ни за чем земскому и ратному делу мотчанья и порухи не былож. А не зберет Мокей в тех городех сошных сборных четвертных и кабатцких денег и шуб всех сполна вскоре, часа того, и к Москве их не пришлет наперед, часа того, и с достальными денгами и с шубами зборщики к Москве не приедут тотчас, и Москею от бояр и ото всей земли быти в наказанье. Да память Мокеюж: приехав в те во все городы взяти у посадцких людей и у кабатцких откупщиков и у верных целовалников откупным кабаком и баням и таможенным денгам и всяким доходом, за кем в откупу или на вере или в котором годе кабаки отданы на землю посадцким людем, и тем откупным всяким
денгам взяти у них грамоты за дьячьими приписьми и за печатми; а что с которово кабака и с бани и с иных доходов откупных денег и какой которым денгам срок минул и с тех грамот списати противни и велети тем людем руки приложити, да те противни привести к Москве и отдати в Ярославской Чети дьяку Григорью Витофтову для кабатцкого денеж­ного сыску и для сроков и кто чем владеет.

(Черновой отпуске помарками. Архив Мин. Юстиции, Столбцы Пе­чатного Приказа № 2, л. 30 и следовательно).

 

V. Роспись, что взято шуб с помещиков Арзамасского уезда. 1611 год

Лета 7120-го Декабря в 12 день по боярскому указу ведомо арзамас-цу Василию Мотовилову, приехав в Арзамас, а велено ему, приехав в Арзамас, по боярскому указу и по наказу збирати с Арзамаса с посаду с Арзамасково уезда с дворян и детей боярских поместей и с татарских и с мордовских деревень збирати на ратных людей шубы на одежу с сохи по двадцати по семи шуб, а с дворцовых сел и с черных волостей с трех вытей по шубе. И с которых поместей Василий Мотовилов взял шубы на одежу атаманом и казаком и те шубы написаны в книгах.

Взято с Микифоровского поместья Зиновьева с пол-полчети сохи взято сполна.

Взято с Ивановсково поместья Куроедово по отписи с пол-пол-пол-третьи сохи шубы сполна.

Взято с Неустроево поместья Арбузова с пяти четьи. Взято с Федорова поместья Полченинова с братьею с 5 чети взято. Взято с Русиново поместья Бронсково с пол-пол-пол-чети сохи. Взято с Неупокоево поместья Скрябина 8 чети шубы взяты. Взято с Безсоново поместья Кулюпанова 6 чети шубы взяты. (Далее с такими же отметками следует роспись того же взятья). (Архив Мин. Юстиции, по Арзамасу книга Отказная 2-я, № 17).

 

VI. Челобитная царю-самозванцу (Сидорке) от посадских города Зарайска. 1612 год

Царю государю и Великому Князю Дмитрею Ивановичю всея Руссии бьют челом сироты твои Николы Чудотворца Зараскова пасатцкия лю-дишка и черные слобады крестьянишка Я куш ко Кирилов с товарищи. В нынешнем в 120 году выбрали государь нас посатцкия люди и черные слободы крестьяне к Земскому делу в Зараском городе на кабак в цело-валники девети человек на веру збирати кабацкия прибыли Сентября с перваго числа. И тово ж государь месеца Сентября в 19 день приходили на кабак Петровы люди Кошелева Гаврила Девочкин да Василий Ильин с товарищи и взяли государь ан насильством с кабака Земского питья на Петра Кашелева шеснатцеть ведр меду кислова да пива дватцеть семь ведр; да на племянника его на Родиона на Кашелева взяли ведро вина да полтретья ведра меду безденежна. И мы государь а том били челом вое­воде Семену Яковлевичю Беклемишеву да Федору Ивановичу Фомину, что емлют с кабака земское питье Петровы люди насильством безде­нежна. И воевода Семен Яковлевич Беклемишев да Федор Фомин нам сказали: нам де кабак не приказан и от Петра де нам Кошелева вас не оборонить, бейте де на него челом баяром; и указу государь нам ни коко-во не учинили. А продовали государь в те поры на кабаке земское питье меду ведро по десети олтын, а пиво ведро по полуполтине, а вина ведро по полутора рубли. А были государь у земского дела мы на кабаке всего десеть недель да чатыре дни с Семеня дни па Филипава заговенья; и с тех государь мест по баярскому указу с Филипова заговенья тот кабак отдон в откуп откупщиком, а книги государь у нас кабатцкия и денги, прибыль кабатцкую, что мы собрали в десеть недель и в чатыре дни, взяли у нас воевода Василей Петрович Чевкин да дияк Василей Бормосов. И ныне-ча государь за то питье, за мед и за пиво и за вино, что имали с кабака насильством, на Петра Кашелева и на племянника ево Родивона, Пет­ровы люди Гаврила Девочкин да Василей Ильин с товарищи, правит дьяк Василей Бормосов денег на нас, почему в те поры мед и пиво и вино про-давано, а нам государь бедным взяти не где и мучим государь в том жи­вот свой на провеже не поделно. Милосердый государь Царь и Великий Князь Дмитрий Иванович всеа Русии! Пожалуй нас бедных, не вели го­сударь за то питье, что имали Петровы люди на Петра насилством, денег правити и вели государь нам дати а том свою государеву грамоту к Ни­коле Зараскому к ваеводе ко князю Афанасью Федоровичу Гагарину, что б мы сирота твоя напраснаю смертию на провежи не померли и розна не розбрелись. Государь Царь смилуйся пожалуй!

На обороте помета: Отписать грамота ко государыни, чтоб на Пе­тре велела взять и им отдать.

Затем: 120-го Марта в 13 день диаку Григорью Витофтову. По государеву Цареву и Великого Князя Дмитрея Ивановича всей Русии указу бояре и воеводы Князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой да Иван Мартынович Зарутцкой приговорили послати на Коломну грамо­ту к государыне Царице и Великой Княгине Марине Юрьевне всеа Ру­сии, а велели на Петры Кошелеве за то питье денги взять и посадцким людем Якушку Кирилову с товарищи отдати. Думной диак Сыдавной Васильев.

VII. Челобитная царице Марине Юрьевне от князя Трубецкого и Заруцкого по поводу предыдущей челобитной. 1612 год

Государыне Царице и Великой Княгине Марине Юрьвне всеа Русии (прибавлено на обороте: и государю Царевичю Ивану Дмитреевичю всеа Русии). [Вместо зачеркнутого:] Московского государства бояре и воеводы Дмитрей Трубецкой, Иван Заруцкой челом [вверху строки на­писано:] холоп, [поправлено:] холопи, [зачеркнуто:] твой Митка; [вверху строки:] ваши Митка Трубецкой, Ивашко Заруцкой челом бьют. Били челом государю Царю и Великому Князю Дмитрею Ивановичю всеа Ру­сии Николы Зараского с посаду черные слободы крестьяня [поправ.: нин] Якушко Кирилов с товарыщи, а сказали: В нынешнем де в 120-м году выбрали [зачеркн.: де] их Николские посадцкие люди черные слобо­ды крестьяне на кабак в верные целовалники на год, а збирати [зачеркн.: де было вверху строки:] государыни им кабатцкие доходы [вверху: на ве­ру]. И в нынешнем де в 120-м году Сентября в 19 день приходили к ним на кабак Петра Кошелева люди Гаврилка Девочкин да Васка Ильин с то­варыщи и взяли у них с кобака насилством вашего государева казенного питья Петру Кошелеву шестнадцать ведр меду кислова да дватцать семь ведр пива, да племяннику его Родиона Кошелева взяли ведро вина да полтретья ведра меду; и за то де государыни питье денег им в вашу государеву казну не платят по ся места. А в те деи государыни поры по­купали на кобаке ведро меду по десяти алтын, а пиво ведро по полупол­тине, а вина ведро по полутора рубли. И ныне де государыни в тех в ка-батцких денгах [зач.: в том питье которое у них с кобака насилством поймали на Петра Кошелева да на племянника ево Родиона стоят] у Ни­колы Заразского у приказных людей стоять оне на правеже и о том государыни нам холопем своим как укажете [зачеркн.: чтоб Петр Коше-лев вашею государевою казною не корыстовались] и будет так как государю Царю и Великому Князю Дмитрею Ивановичю всеа Русии Ни­колы Зарасково с посаду черные слободы крестьяне Якушко Кирилов с товарыщи били челом, а то будет у них питье с кобака Петровы люди Кошелева имали, а денег им за то питье не платили, и тыб государыня на том Петре Кошелеве за то питье велела денги взяти, а взяв те денги ве­лела отдати Якушку Кирилову с товарищи. Писан в Москве лета 7120-го Марта в день. (Черновой отпуск со многими помарками, которые, по-видимому, сделаны рукою дьяка Сыдавного Васильева, подписавшего помету на предыдущей челобитной. Архив Мин. Юстиции, Столбцы Пе­чатного Приказа № 2, л. 24, 25).

 

Челобитные царю Михаилу от разных лиц о вспомоществовании по случаю различных обстоятельств (VIII—XVI)

VIII.

Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьет челом полку боярина и воеводы князя Дмитрея Тимофеевича Тру-бецково казак Сергеевой станицы Лонсково Ивашка Костянтинов. В нынешнем государь в 121-м году, как приходили под Москву полские и литовские люди многие со Тьхеевичем с запасы и как государь присту­пали к острошку у церкви у [в обоих случаях по зачеркнутому из поправ­лено у] Климента панов захватили и мой, государь, братишко ходил под знамем, Мишка Костянтинов; и в поры, государь, ис церкви паны рани­ли тово знаменщика, моево братишка родново, из санапала двумя пуль­ками в бок повыше поесницы, и от тое раны посяместо лежал и гнил и умер; и ныне государь мне ево похоронити нечим, лежит третий день не похоранон. Милосердый государь царь, и великий князь Михаило Федо­рович всеа Русии! Пожалуй меня холопа своего чем мне братишка свое­го похоронити. Государь царь смилуйся пожалуй!

На обороте: Дать на похороны пол полтины. 121-го Марта в 20 день печатнику Ефиму Григорьевичу Телепневу да дьяку Ивану Мизинову: государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожало­вал велел ему на похороны дать полполтины. Дияк Иван Булыгин.

Полполтины на похороны.

(Там же л. 8).

 

IX.

Царю государю (так) бьет челом холоп твой государев Якушко Фе­доров сын Шушерин. Сидел государь я в осаде на Москве при царе Ва-силье и послан государь я от твоих государевых бояр от кнази Федора Ивановича Мстиславского с товарыщи в Смоленск к боярину Михаилу Борисовичу Шеину з грамоты и сидеть в осаде в Смоленске год, и как го­сударь Смоленск взяли и меня холопа твоего взяли в полон в Литву и был в полону полтора годы и вышел государь ис полону з дочеришком и с племянницею и бил челом твоим государевым бояром князю Дмитрею Тимофеевичю Трубецкому да столнику и воеводе князю Дмитрею Михай­ловичи) Пожарскому, и велено государь мне дать выходу 10 рублев; и мне государь дано выходу пол-осма рубли, а полтретья рубли недано;даяз жа холоп твой бил челом боярину князю Дмитрею Тимофеявичю Трубецкому да столнику и воеводе князю Дмитрею Михаилу (так) Пожарскому што нашему городу смольяном дано большой статье по 20 по 8 рублев, а мне холопу твоему велено дать против тоежа статьи 28 рублев з Большого Приходу, и мне государь тех денег дано 10 руб., а 18 рублев не дано; а ко­торые государь наши сестры, мужни жены и вдовы вышли ис полону и тем государь давали выходу для бедности по 5 руб. и по 10, а дочериш-ки государь моей и племяннице не дано ни одной денги; а поместейца го­сударь за мной нет ни в котором городе ни одной четверти. Милосердый государь (так)\ Пожалуй меня холопа своево своим царским денежным жалованьем и досталными выходными денгами и вели государь дать до-черишке моей и племяннице свое царскоя жалованья, выход, как тобе государю Бог известит. Государь (так) смилуйся пожалуй!

На обороте: Государь пожаловал велел дать 18 рублев.

121 Апреля в 20 д. Ефиму Григорьевичу Телепневу да дьяку Ивану Мизинову: государь (так) пожаловал, велел дать 18 руб.

Дияк Гаврила Богданов.

(Там же л. 28).

 

X.

Царю государю (так) бьет челом холоп твой государев полку бояри­на и воеводы князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкова Сергиевой стани­цы Лонскова есоул Иван Данилов. В нынешнем государь во 121 г. как приступали Китаю-городу и на приступе ранили братишка моево родно-во Завьялка Данилова сына, казака нашиеж станицы ис санапала двемя пюлками в бок в правой, да евож государь ранили ис санапала по стегну по левому, и от тех ран по ся место живот свой мучил летжал и умер и ныне летжит не похаранен. И ты государь (так) пожаловал, велел дать на похороны рубль денег в Разряде казачем боярину Ивану Алек-сандровичю Колтовскому, и он государь мне отказал, денег у себя не ска­зывает. Милосердый государь (так) пожалуй, вели дати где тебе государю Бог известит. Государь царь смилуйся пожалуй.

Зачеркнуто: Государь пожаловал, и бояре приказали имянно дать рубль, дать тотчас.

На обороте: Государь пожаловал, велел дать рубль у Печати. 121 Апреля в 28 день Ефиму Григоревичу Телепневу да дияку Ивану Мизино-ву: государь (т.) пожаловал, велел дать рубль у Печати. Диак Иван Бу-лыгин.

(Там же л. 39).

 

XI.

Царю государю (так) бьет челом холоп твой Сенка Степанов сын Рогозин. Нынишнего государь 121 году, как приходили литовския люди под Москву, гетман Хаткеевич, и я холоп твой на том бою тебе государю служил и бился явственна; и на том бою меня холопа твоего ранили да подо мной ж холопом твоим убили конь наповал; и за тое мою службиш-ко и за кровь твои государевы бояронь и столник и воеводы князь Дмит­рей Тимофеевич Трубецкой да столник и воевода князь Дмитрей Михаи­лович Пожарской пожаловали, а за лошедь государь пожаловали указали дать твое царьскоя жалованья 10 рублев; и за тое государь ло­шедь мне холопу твоему дано половина 5 рублев, а другая половина мне холопу твоему 5 рублов не додано. Милосердый государь (так) пожалуй меня, холопа своего, вели государь за тое мою службишко и за лошедь выдать свое царьское жалованья достолную половину 5 рублов, штоб я холоп твой на твоей царьской службе пешь не был и твоей царьской службы вперед не остал. Царь государь смилуйся пожалуй.

На обороте: Как будут денги, дадут. 121 -го Апреля в 30 день Ефиму Григорьевичу Телепневу да дьяку Ивану Мизинову: государь царь (так) пожаловал, как будут деньги в зборе и ему велел дать. Диак Гаврила Бог­данов.

(Там же л. 42).

 

XII.

Царю государю (так) бьет челом холоп твой казачей войсковой еса-улишко Фетка Патрекеев. Служил я холоп твой твои царские службы на поле и на Руси и под Москвою стоял третей год бесьезду и с полскими и с литовскими и с неметцкими пешею дракою на приступех и на вылаз­ках и конною дракою на многих тоби государю служил и бился явствен­но, не щадя головы своей; в прошлом году, во сто в двадцатом году был [бой] после Велика дни за Москвою рекою в Садех с литовскими людми и я на том бою был и подо мной убили на том бою мерина гнед, а тот ме­рин дан был 7 рублев; да после тово вскоре было дело за рекоюж на Лу­гу с литвою и я на том бою был и на том бою меня холопа твоего в те по­ры литовские люди збили меня с лошади и меня ранили, а тот мерин взяли литва, а тот мерин дан был у меня 15 рублев; и за те свои службиш­ка и за убитые лошади я холоп твой и по ся места ни чем не пожалован, и по ся места. Милостивый государь (так) пожалуй меня холопа своего, за мое службишко и за кровь и за убитые лошади своим царским жало­ваньем, как тебе милосердому государю и царю Бог известит, чтоб я хо­лоп твой в конец не погиб и твоей бы царской службы не отстал. Государь царь смилуйся!

На обороте: Государь пожаловал, велел дать 10 руб. от Печати.

(Там же л. 67).

 

XIII.

Царю государю (так) бьет челом холоп твой суздалец Якушко Се­менов сын Евской, бедной и разореной без остатков от Петра Овдоки-мова. Бил я челом холоп твой тебе государю милосердому царю, чтоб ты милосердый царь мне холопу своему бедному свет дал видеть, что у меня взял князь Дмитрей Михаилович Пожарской перьстень твоей царьской казны, а адан был у меня холопа твоево 10 рублев; и мне холопу твоему твое царьское милостивое жалованное слово было и сказал мне холопу твоему твое царьское жалованье твой государев боярин и ближней при­ятель Иван Микитичь, что рекся ты милосердый царь меня холопа сво-ево пожаловати; а я бедный разорен без остатков и помираю голодной смертью, день ел, а два не ел. Милостивый государь (так) пожалуй ме­ня холопа своево, вели мне дать денги из своей царьской казны, чтоб я холоп твой, волочась меж двор, голодной смертью не умер, и умер бы на твоей царьской службе. Царь государь (так) смилуйся пожалуй!

На обороте: Дано за перстень 6 рублев.

(Там же л. 68).

 

XIV.

Государю царю (так) бьет челом холоп твой государев Белого-родцкой казак Парфеньевы станицы Денихина Ивашка Селиверстов сын. Служил я холоп твой тебе государю на Москве третей год под Москвою безсьезду и как государь под Москву приходил Хоткеевичь о Семене дни и я холоп твой на том деле по 3 дни с полскими с литовски­ми людми бился явственно и у меня холопа твоего на том бою убили конь 12 руб., и ты государь меня холопа своего пожаловал, велел мне за тот конь дати польсшесть рублев; и мне твоего царьского жалованья казна­чей Ефим Телепнев дал 4 рубля, а дву рублев мне и по ся места не дано, потому что я был посылан за твоим царским кормом. Милосердый госу­дарь (так) пожалуй меня холопа своего, вели государь мне свое царь-ское жалованья 2 рубля дати, чтоб я холоп твой впредь твоей царьские службы не остал. Царь государь (так) смилуйся!

На обороте: Будет ему велено дать и те ему денги додать, не волоча. 121 июня в 24 день Ефиму Григорьевичу Телепневу да дьяку Ивану Ми-зинову: государь (так) пожаловал, будет ему велено дать и те денги ве­лел ему додать, не волоча. Дьяк Иван Булыгин.

(Там же л. 81).

 

XV.

Царю государю (так) бьет челом холоп государев смольянин Якушко Федоров сын Шушерин. Выбрел государь я холоп твой ис по­лону ис Литвы после Смоленского взятья и бил челом твоим государе­вым боярам князь Дмитрею Тимофеевичу Трубецкому да князь Дмит­рею Михаиловичу Пожарскому о жалованьи и велели мне холопу твоему дать против моей братьи смольян, которым дано твое государе­во жалованье в Нижнем Новегороде болшой статьи по 20 по 8 рублев; а мне холопу твоему велено дать тужо 28 рублев ис Болшово Приходу; и мне государь холопу твоему дано в Болшом Приходе 10 рублев денег, а осминацети рублев мне холопу твоему не додано; и бил челом тебе го­сударю и твои государевы бояре мне холопу твоему указали ту осмина-цеть рублев на Казенном дворе у Яфима у Телепнева, и Яфим мне холо­пу твоему твоево государева жалованья 14 рублев дал, а 4-х рублев не додал. Милостивый государь (так) пожалуй меня холопа своего, вели свое государево жалованье ту четыри рубли выдать Яфиму Телепневу. Государь смилуйся пожалуй!

На обороте: 121 июля в 16 день Ефиму Григорьевичю Телепневу да дьяку Ивану Мизинову: государь пожаловал, велел ему досталные денги додать. Дьяк Герасим Мартимьянов.

(Там же л. 85).

Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп твой государев Полуехтка Нарышкин. Сидел я холоп твой в темнице от царя Василья в казанских пригородех... м лет да от Ни-конора от Шулгина живот мучил полтора годы в темнице. И ныняшнего государь 121 году, как тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии крест целовали всем Казанским Царством и ме­ня холопа твоего для твоего царьского величества и многолетного здра­вия ис темницы выпустили. И нынеча я холоп твой прибрел к Москве наг и бос и голоден. И нынеча волочюсь на Москве меж двор, помираю го­лодною смертью; а поместьишка государь мое и вотчинишка роздано в раздачю. А женишка государь моя и дети, волочась меж двор, померли голодной смертью. Милосердый государь ц. и в. к. М. Ф. всеа Русии! По­жалуй меня холопа своего на одеженка и чему мне холопу твоему кор-митца, как тебе государю Бог известит об моей бедности, чтоб я холоп твой, волочась меж двор, голодною смертью не помер. Государь царь смилуйся пожалуй!

На обороте: Бояре указали дать полтину.

(Там же л. 93).

 

XVII. Выписка из хронографа об избрании царем Михаила

(Окончание статьи хронографа князя Оболенского, напечатанной нами в Архиве Историко-Юридических Сведений Н. В. Калачева, М., 1850, кн. 1, отд. VI, под заглавием: Об освобождении Москвы от поля­ков, стр. 35—38, вполне не изданной в свое время по цензурным не­удобствам).

«И начаша между собою [совет творити] со всем освященным собо­ром всея земли Российския, князи и боляре и всяких чинов множество людей, князь Дмитрей Михаилович Пожарской со всеми чины. А вопро­шает их на искус, кий ему ответ подадут, и говорит: "Днесь у нас в цар­ствующем граде Москве благодать Божия возсия, мир и тишину Господь Бог дарова. Станем у Всещедраго Бога милости просить, дабы нам дал самодержателя всей Росии. Подайте нам совет. Есть ли у нас царское прирождение?" И тако вси умолчаша. И начаша власти глаголати: "Государь Дмитрей Михаилович! Мы станем соборне милости у Бога просить. Дай нам до утрия срока".

Во утрие же снидошася вси председатели собору и некто дворянска чина Галича града предложи на том соборе выпись о сродстве Цареве, ка-ко благочестивый царь Феодор Иоанновичь, отходя сего света, вручил свой скипетр и венец братану своему, болярину Феодору Никитичю; и уведал то царь Борис, воздвиже злодыхательный свой гнев, поточи его во отоки морския, в Сийской мнстрь, и с сыном его Михаилом Феодоро-вичем, дабы ему царство самому получить, еже и бысть. А днесь по бла­годати Божий той преждереченный боярин Феодор Никитичь пресвя-щенный митрополит Ростовский и Ярославский, а сын его боярин Михаил Феодорович в Костромских пределех с материею своею вели­кою старицею Марфою Ивановною в Ипацком монастыре пребывают. А той Михаил Феодорович Царю Феодору Ивановичу по сродству пле­мянник, по матери же его благоверной царице Анастасии Романовне, иже бысть супруга царю Ивану Васильевичу,— той да будет царь, а оп-роче ево никто ин не может быти.

О злобы еще ехиднино порожение остася, испущая своя блевотины, реша: "Кто то писание принес, кто и откуда?" И ускори в то время слав-наго Дону атаман и выпись предложил на соборе таковуж. И вопрошает его князь Дмитрей Михайловичь: "Атамане! Какое вы писание предло­жили?" Отвеща атаман: "О природном государе Михаиле Феодорови-че". И прочетше писание атаманское и бысть у всех согласен и едино-мыслен совет... и избраша в путное шествие князь (пробел) и атаманства великаго войска и всяких чинов ратных людей, приидоша на Кострому и начаша у нея милости просити, к честным ея ногам при-падающе и слезы многи изливающе, дабы благословила сына своего на Московское государство на наследие дяди своего Царя Феодора Ивано­вича. И она отвеща им несумняся: "Власти святии отцы и вы Москов-стии правители и вси оруженосцы! Просите вы сына моего на царство, а у вас в боярских сердцах злоба вкоренилася, над царевичем Дмитреем что учинилося! А царю Василью Шуйскому какое поругание сотвориша, насильством постригоша до кроволокателем поляком в руки отдаша. А сыну моему тоже будет. Кая вам от Бога милость, а в иных государст­вах ведомость учинится. Кая вам честь. А сын мой еще во младых летех, а время днесь обуреваемо, яко море волнами великими покрывается". И тако начаша власти и князи и бояре и великого Дону атаманство про­сити милости и поднесоша ей прежереченное писание о избрании срод­ства Царева за руками всех чинов. И она государыня повеле пред собою прочесть и преклоняется на милость и положи упование на всещедраго Бога и сыну своему дает благословение и вручает его всем оруженосцем. И тако вси внидоша в церковь и молебная совершивше пути касаются к царствующему граду. И тако граждане града Костромы провождение со-твориша со святыми иконами. И егда быша близь царств, града Москвы и тако власти Московстии изыдоша со святыми иконами и с кадилы и со дары, якоже подобает царем. И внидоша в соборную церковь Пресвятыя Богородицы Честнаго и Славнаго Ея Успения, молебная совершивше; и венчан бысть царским венцем в лето 7119 месяца Сентября в 28 день [так вместо 7121 и июля 11 ] и тако бысть благочестию начало и всемир­ная радость возсия».

(Хронограф князя Оболенскаго хранится в библиотеке Моск. Архи­ва Министерства Иностранных Дел, № 101 —128).

 

XVIII. Жалованная грамота царя Михаила Троицкому келарю Авраамию Палицыну с братиею подтвердительная о льготах против грамоты великого князя Дмитрия Донского. 1618 год

Божиею милостию Мы Великий государь Царь и Великий Князь Михаило Федорович всеа Русии Самодержец пожаловали есмя Живо-началные Троицы Сергиева монастыря богомолца своего келаря старца Авраамия Палицына з братьею, что били они нам челом, а сказали: в прошлом де во 126 году Августа в 21 день ехал с Москвы в Троецкой Сергиев монастырь служка Карп Юдин, а вез с собою от троецкого стряпчево от Федора Конищева ящик, а в нем были жаловалные грамо­ты блаженные памяти Великих Князей и Царей: Грамота Великого Кня­зя Дмитрея Ивановича Донского о податех и о торговых пошлинах и не-судимая и о крестном целованье. Грамота Великого Князя Ивана Васильевича в Нижнем Новгороде в реке Волге на Кресцовскую Заводь и пески и озеро Лунское сыстоки и на пожни. Грамота Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всеа Русии всех городов и с из Троецких вот­чин со всякими запасы проезжая о пошлинах. Грамота Великого Князя Василья Васильевича на рыбные ловли в Переславском и в Сомине озе­ре и в реках. Да на теж рыбные ловли грамота Царя и в. к. Василья Ива­новича всеа Русии подписана на наше Царское имя. Да две грамоты Ца­ря и в. к. Федора Ивановича всеа Русии, одна грамота села Крутца на деревню Омутище да на деревню Крутое с угодьи, да другая на теж де­ревни. Да и иныеде были жаловалные грамоты иданые и крепости, ито­го де их служку на дороге у реки Клязмы под селом Черкизовым воры ограбили и тот их ящик с жаловалными грамотами и з даными крепостми у него взяли. И нам бы их пожаловати велети б тех жаловалных гра­мот с списков дати на наше царское имя новые жаловалные грамоты, чтоб за теми нашими жаловалными грамотами в податех и во всяких по­шлинах вперед смуты не было, а Троецкими б селы хто вклепався на­прасно не завладел. А в списку с жаловалные грамоты Великого Князя Дмитрея Ивановича Донского, каков список положил в Дворце перед бо­ярином нашим перед Борисом Михайловичем Салтыковым да перед дья­ки нашими перед Иваном Болотниковым да перед Патрекеем Насоно­вым троецкой стряпчей Федор Конищев за рукою троецкого келаря Авраамья Палицына написано: «Князь Великий Дмитреи Ивановичь Донской пожаловал святого Сергиев монастырь, где в котором городе Сергиева монастыря вотчина ни будет ино не надобе дан в прок ни ям, ни торговая пошлина, ни посоха, ни которая пошлина во всех городах и которым прародителем его благоволит Бог Сергиевым молением на Московском государстве быти до скончания века и им Сергиева монас­тыря не порудити их монастырьской вотчины, как ее Бог распространит, всяких податей не имати и торговых пошлин с их купчин; а в разбое и в татбе их бояре наши не судят; будет дело, ино их велит кому Сергеи судити, а продажи им не чинят и судных пошлин с них не емлют. А слу­гам Сергиевым креста не целовать, сироты их стоят у креста. А которые его прародители тот его обет порушат или что станут с Троецкой вотчи­ны имати какую подать и им будет суд с ним перед Спасом в будущем ве-це, там его с ними Бог разсудит. А хто той его грамоты ослушаетца и тем людем быти в казни». И мы В. Г. Царь и в. к. Михаило Федорович всеа Русии Самодержец, выслушав с старые жаловалные грамоты списка, для милости Пречистые Живоначалные Троицы и великих Преподобных отец Сергия и Никона Радонежских Чюдотворцов Живоначальные Тро­ицы Сергиева монастыря богомольца своего келаря старца Авраамия Палицына з братьею пожаловали велели им с списка старые жаловал­ные грамоты великого Князя Дмитрея Ивановича Донского дати нашу новую жаловалную грамоту таковуж, как у них в прежней жаловалной грамоте написано. И сее у них жаловалные ни кому ни чем рудити не ве­лели, а велели есмя о всем ходити по тому как в прежней жаловалной грамоте Великого Князя Дмитрея Донского написано. Дана ся наша царская жаловалная грамота в нашем царствующем граде Москве лета 7127-го Ноября в 2 день. А подписал Великого государя Ц. и В. К. Ми­хаила Федоровича всеа Русии диок Иван Иванов сын Болотников.

На обороте вверху: Царь и Великий Князь Михаило Федорович всеа Русии Самодержец. Внизу: Справил прежние жаловалные грамоты с списком подьячей Сурьянин Тороканов.

При грамоте красносургучная печать на красном снуре поломана; на ней изображены на одной стороне орел двуглавый, на другой Георгий Победоносец.

(Архив Мин. Юстиции: Собрание монастырских грамот Нижегород­ского Уезда, Архивн. № 90, Хронол. 8031).

 

XIX. Запись о жалованной грамоте Бориса Бартенева

135 года Марта во 2 день [запечатана] жаловальная вотчинная гра­мота Бориса Дмитриева сына Бартенева, за его службу, что он после ца­ря и великаго князя Василия Ивановича всеа Русии послан был с послы под Смоленеск к литовскому Жигимонту королю с великим государем преосвященным митрополитом с Филаретом Никитичем Ростовским и Ярославским, а ныне Божиею милостию святейший патриарх Москов­ский и всеа Русии, да с боярином со князем Васильем Васильевичем Го­лицыным в дворянех, о мирном постановенье, и будучи он там всему Московскому государству служил и прямил во всем в правду, и с вели­ким государем святейшим патриархом Филаретом Никитичем Москов­ским и всеа Русии был безотступно и королю и всем Паном Раде гово­рил в правду. И как литовский Жигимонт король великаго государя святейшаго патриарха Филарета Никитича Московскаго и всеа Русии, за его крепость и правду, и боярина князя Василья Васильевича Голицы­на велел сослати в Польшу и в Литву в заточенье в дальние городы, а его Бориса тут же сослали, и он сидел по разным горо[да]м в заточенье де­вять лет и скорбь и нужу всякую терпел, и за ту ему службу и за великое терпенье дано из черных волостей в вотчину в Галицком уезде, в Калин-кинской волости деревня Осеева, на речке на Печекте, с починком и с деревнями, да мельница на реке на Нее, жеребьем в Пустоши Иере-мевой, а пашни в той вотчине паханые и перелогу и лесом поросло 152 чети с осминою. Грамота писана в 135 году февраля в 19ден, за припи-сью дьяка Бажена Степанова.

(Архив Мин. Юстиции. Печатнаго Приказа кн. 5, л. 18—19).